Читать книгу "Танцы на цепях  - Рэйв Саверен"

Когда Май подошла поближе, она с изумлением отметила, что цветы, листья и весь куст поблескивают в лучах рассвета, как стекло. Притронуться к цветам она не решилась, но в глубине души занозой засел вопрос.

Как быстро эта гадость доберется до людей?

Она и правда не сможет уговорить Клаудию задержаться хотя бы на час, чтобы предупредить магистра города?

Это бесчеловечно!

Так нельзя…

«Оставлю записку, – решила Май. Скажу первому же стражнику, чтобы передал магистру в руки. Лучше, чем просто пройти мимо, зная, какая опасность может грозить жителям. Пусть Клаудия хоть на стену лезет, но бросить людей в неведении – все равно что самолично убить их!»

Когда они покинули дом и Клаудия бросила внутрь несколько плотно упакованных брикетов, Май отвернулась, не в силах смотреть, как вот-вот сгорит ее жизнь.

Клаудия жестом указала на дорогу и открыла калитку. Чуть впереди, так, что с крыльца было не рассмотреть, топтались два диковинных зверя, при виде которых Май окончательно растерялась, а заодно и утратила все душевное спокойствие. Собственно, ничего такого в зверях не было. Всего лишь черный и серебристо-серый волки. Вот только размерами они могли поспорить с крепкими пони. Разумеется, ничего похожего на седла не было, так что Май с ужасом представила себя на спине такого чудовища, вцепившуюся в жесткий загривок.

Клаудия же, не обращая внимания на ее вытянувшееся лицо, подошла к волкам вплотную. Рука женщины мягко оглаживала головы присмиревших животных, принимавших ласку с такой готовностью, словно ждали целую вечность.

– Это Цивка, – сказала она и коснулась черного волка, а затем перевела взгляд на его серебристо серого собрата, – а это Сэхро. Существа они мирные и доброжелательные. Если, конечно, не таскать их за хвосты и уши.

– Откуда они здесь? – пролепетала Май, делая осторожный шаг к волкам. Те уставились на нее совершенно одинаковыми желтыми глазами. Хотелось верить, что волки не оценивают Май, как еду.

– Они мои друзья и союзники, – бросила Клаудия, – где я, там и они.

Май подошла ближе и положила руку на голову зверя. Цивка на мгновение прижала уши, но одного слова хозяйки, произнесенного на странном и незнакомом наречии, оказалось достаточно, чтобы успокоить ее.

– Вперед же, дитя!

Клаудия в мгновение ока оказалась на спине Сэхро.

Май вопросительно уставилась на своего волка и тяжело вздохнула. Что ж, придется приспосабливаться. Никто не собирался объяснять, как вести себя на спине невиданного зверя.

Вот и выкручивайся теперь, как хочешь!

Цивка словно почувствовала ее неуверенность и легла прямо посреди дороги, подставив спину. Смотрела она при этом с таким укором, что стало не по себе.

За спиной затрещало, а жар вспыхнувшего пламени был ощутим даже на таком расстоянии от дома. Май зажмурилась и приказала себе не оборачиваться, но мысленно поклялась, что обязательно узнает, почему именно ей «посчастливилось» потерять все в одну страшную ночь.

***

То, что девчонка едва держится на волке, Клаудия заметила уже через два часа. Солнце поднялось высоко и порядочно припекало, но даже не в этом была проблема.

Май не знала, как себя вести. Испугано жалась к загривку, костяшки побелели от напряжения, в лице ни единой кровинки, зубы стиснуты, а глаза полны слез. Оплакивала ли она свою жизнь или просто не могла совладать со страхом перед могучим зверем – Клаудия не знала.

– Я очистила ее сознание от скорби, – голос богини грянул, как гром среди ясного неба, заставил содрогнуться и остервенело вцепиться в загривок волка. – Сожаления только ослабят ее, а мне нужен полноценный прочный сосуд.

– Вы тратите силы, госпожа.

– Ничего подобного! Девчонка – открытая книга, хорошо поддается внушению. Ее разум мягкий и податливый, созданный для перемен.

– А если ваше влияние ослабнет?

– К тому моменту ее воспоминания поблекнут и выветрятся. Человеческая память недолговечна, и боль не хранится в их душах слишком долго.

Клаудия кивнула и перевела взгляд на новую подопечную. Девчонка, конечно, храбрилась и пыталась показать, что все в полном порядке, но Клаудия решила дать ей передышку. Тело должно оставаться здоровым и целым.

Тренировки и так порядочно измотают ее.

Резкий приказ остановиться заставил волков свернуть в сторону и замереть в высокой зеленой траве.

Девчонка сползла на землю и чуть не бросилась целовать камни возле дороги. Твердая опора под ногами ей была милее, чем ходящая ходуном спина волка.

Клаудия наблюдала за воспитанницей, но старалась не слишком показывать свой интерес. «Как же мало силы в этом тщедушном теле! Одни углы да изломы, облегающая рубашка четко очертила выпирающие ребра, руки – как прутики, ноги того и гляди подломятся. Пожинающий сохрани, только присмотревшись, можно понять, что у девчонки есть грудь, а бедра чуть круглее, чем бывает у мальчишек!»

Клаудия невольно вспомнила себя в восемнадцать лет: уже тогда в ней было куда больше женского.

«Много возни будет с этим телом, а Первородная не может ждать».

– Я ждала триста лет! Что такое еще несколько месяцев в сравнении со столетиями, проведенными в неподвижном саркофаге собственного тела?

Клаудия никогда бы не смогла привыкнуть, что каждая ее мысль делится на двоих. Иногда такое единение разумов даже пугало ее, ведь любое неосторожное слово могло повлечь за собой наказание.

Но в то же время в груди всегда становилось горячо, когда Первородная вступала с ней в диалог.

Невозможное, невероятное единство! Да не с кем-нибудь, а с самой богиней! Старшей из дочерей Пожинающего, сильнейшей из всех детей ушедшего создателя Рагур’ен.

И она избрала ее, Клаудию, своим временным вместилищем!

Открыла ей планы, доверилась, показала, как хрупок мир за пределами привычной для человека скорлупы и что случится, если не предотвратить катастрофу, не остановить проклятую кровь.

И для этого Первородной нужно тело.

Клаудия даст ей его. В лучшем виде: подготовленное и усмиренное.

Ожидание окупится сполна, когда королева наконец получит возможность вновь править своим королевством. Разумеется, ничто не дается просто так. Мало кто помнит то время, когда Первородная твердой рукой властвовала на землях Рагур’ен. Могут подать голос несогласные. Или, что еще хуже, – другие дети Пожинающего.

За три столетия они привыкли править в своих стигаях.

Но у Первородной будет новое вместилище и верная армия, готовая подмять любого, кто встанет на пути.

Клаудия помнила те первые дни, когда, будучи еще совсем зеленой девчонкой, услышала зов Первородной. Едва заметный шепот, что преследовал ее днем и ночью. Не давал покоя, вселял страх и благоговейный трепет.